ДВНИГМИ и лихие 90-е

      Наша 953 группа океанологов, выпуск ДВГУ 1972 года, в последнее время встречается не только по случаю юбилея окончания университета, но и без повода, просто появляется желание увидеться. Делимся воспоминаниями.
      Я, как директор ДВНИГМИ, расскажу, как выживал институт в лихие перестроечные времена.

      При распределении после окончания университета в 1972 году в этот институт получили распределение 13 человек из нашей группы, и всех направили на научно-исследовательские суда (НИС). Я попал на НИС "Прибой", отходил 4 года и перешел в отдел океанографии.
      В 1977 году поступил в аспирантуру в Гидрометцентр СССР. Руководителем был известный океанолог - Линейкин Павел Самойлович, крупный ученый и замечательный человек. Он возглавлял лабораторию, в которую входили молодые талантливые ученые, аспиранты, и я многому научился за три года, работая в этом коллективе.
      После окончания аспирантуры и защиты диссертации вернулся в ДВНИГМИ. Работал старшим научным сотрудником, начальником отдела долгосрочных прогнозов погоды (ДПП). Отдел создавался на базе лаборатории, состоявшей в основном из синоптиков, метеорологов и пришедших океанологов. В Гидрометцентре СССР Линейкину П.С. в свое время не разрешали создавать отдел взаимодействия океана и атмосферы, а мы - молодые кандидаты наук - я, Карасев Евгений Викторович, Ломакин Александр Федорович даже получали поддержку от директора ДВНИГМИ Федорея Валентина Григорьевича и в особенности от его заместителя по науке Березникова Ким Петровича. Подбирались талантливые молодые выпускники из физтеха и ДВГУ. В итоге сформировался отличный коллектив, с которым вместе приступили к изучению атмосферы и океана с выходом на долгосрочный прогноз погоды.
      До этого момента для меня время было золотое: на судне меня находили по смеху, в Москве - чтобы всех так учили, в институте все получалось. Отдел был на загляденье. Мы вместе работали, играли в футбол, в выходные отдыхали на рыбалке и на берегу моря вместе с семьями. Все напряжение, полученное за неделю, как рукой снимало.

      Но все хорошее когда-то заканчивается. Пошла перестройка, а вернее - развал страны. Федорей В.Г. ушел в управлении по гидрометеорологии (ПУГМС), Березников К.П. - в университет.
      Опущу из повествования период хаоса.
      В 1992 году вызывают меня в Росгидромет, наше министерство. Первый заместитель руководителя Калацкий Валерий Иванович (ученый, правая рука Линейкина П.С.) предлагает возглавить ДВНИГМИ: "Прими институт на время, наведешь порядок и вернешься в свой отдел". Уговорил.
      А наводить порядок надо было. Когда провел ревизию, то ужаснулся: знал, что плохо, но что настолько - даже представить не мог. Два корабля в аренде с выкупом, причал в аренде на 20 лет, но главное не в этом. Флот перестали финансировать. Телеграммой мы вернули во Владивосток все суда, которые находились в рейсах, образовав огромную задолженность морякам в валюте. Спасло нас то, что гидрометслужба не попала в список организаций под приватизацию. Хотя антимонопольный комитет рассматривал жалобу наших моряков о том, что я препятствую приватизации судов и предпринимательству своим сотрудникам. Отбились, но обстановка была скверная.

      1993 год. На ходу два научных судна: "Академик Королев" и "Академик Ширшов", у остальных закончился срок действия разрешительных документов (14 судов). Судам требовался ремонт. Если кораблям стоять, то смерть всему институту. Ведь корабли и у причала "едят": тратится топливо на их жизнеобеспечение, надо платить зарплату и т.д.
      Надо ремонтировать суда и выталкивать их в море. Начальнику базы флота пообещал бутылку коньяка, если хоть на один день причал будет пустой. Где брать деньги? Выкинули старую ЭВМ ЕС-40, она занимала целый этаж. Помещение сдали в аренду банку, взяв кредит у него под 120%. По городу их давали под 180 % годовых.
      Пошел ремонт судов. Но подошло время отдавать деньги. Взяли кредит в другом банке и отдали. Причем кредит взяли под договор без всяких гарантий - нам поверили на честное слово. И корабли пошли возить товар из Кореи, Японии. Пошлина минимальная, законов запретительных ГД еще не приняла.
      Чтобы бандиты не наезжали на институт, корабли нами сдавались во фрахт фирмам - всяким "ООО", с ними бандиты и разбирались. А нам бы вылезти из финансовой ямы. Моряки успокоились - за работой некогда бастовать. Флот заработал, и с научными экспедициями нам повезло. Михаил Данченков, работая в Тихоокеанском океанологическом институте (ТОИ), по старой памяти привел к нам японца - профессора Юна из университета г. Фукуоко. Японцам наш институт приглянулся больше, чем ТОИ. Следом вернулся в ДВНИГМИ и Михаил Данченков. Было налажено сотрудничество с Японским университетом почти на 10 лет.
      Организатором научных экспедиций со стороны японцев был замечательный человек профессор Такемацу, который в трудное для института время помог существенным образом. Потом подключился к проведению экспедиций корейский университет из Сеула.

      Один эпизод из нашей жизни. По результатам совместных экспедиций в Японском море проводили рабочие совещания. Сначала в Японии, потом в Корее, а потом подошла очередь и до нас. Денег нет - это можно писать на каждой странице. Мы организовали рабочее совещание на судне НИСП "Океан". В столовой проводили заседания и там же питались. Японские, корейские и наши ученые разместились в каютах. Паша Фирсов организовал бар, вечером музыка и общение до позднего вечера.
      Такого плодотворного и теплого совещания до и после больше не было. По окончанию рабочего совещания несколько японских и корейских ученых должны были отправиться на судне "Павел Гордиенко" в совместный с нами рейс. Февраль, холодно, тяжелая ледовая обстановка.
      "Павел Гордиенко" возвратился из Пуссаны после выполнения коммерческого рейса и сразу встал под заправку в торговом порту. Я к ним - проверить, все ли готово к научному рейсу. На судне стоит контейнер - товар выгрузили, а контейнер снять не успели. Пристыдил капитана и Сашу Румянцева - завтра в рейс с иностранцами, а мы как шмутошники. Судно ушло в рейс.
      Японцы потом комментировали: "Какие русские умные - все обледеневало, а они в контейнер грелку - туда пробы". И в таких тяжелых зимних условиях всю программу выполнили полностью. Больше зимой они с нами не ходили - сказали, что в таких условиях работать могут только русские. После рейса перед капитаном и Сашей Румянцевым извинился. Слова взял назад, а контейнер отдали коммерсантам. Себе купили новый и поставили на то же место.

      Помогали косвенно нам военные. Они сливали жидкие радиоактивные отходы очень низкой концентрации в Японском море, но это стало поводом для поведения совместной русско-японской экспедиции в два этапа. В этих рейсах основная работа легла на Володю Крайнева.
      Начались работы нефтяников на Сахалинском шельфе, и соответственно нам нашлась работа.
      Иногда в коммерческих рейсах пассажиры удивлялись - судно идет, идет и вдруг останавливается и что-то жужжит целый час (мы попутно делали гидрологические станции).

      В общем, флот начал работать более - менее устойчиво. Моряки в коммерческих рейсах покупали товар, затем продавали или выполняли заказы. Таким образом, дополнительными доходами и зарплатой обеспечивались.
      Однажды приезжаю на базу флота, а мне говорят: "директор, с тебя причитается". Я понял, когда посмотрел в окно, - причал был пустой. Все корабли в море.

      Но хвост вытащили - нос застрял. Возникла проблема с работой научных отделов. Хоздоговорные работы эпизодические, бюджетное финансирование недостаточное, и многие ученые уволились. Мой отдел опустел: молодежь ушла в бизнес, в банки, некоторые уехали за рубеж.
      Из нашей группы Борис Чернышов ушел раньше всех. Слава Холманов перешел в университет, Коля Ванин в ТОИ, Саша Перегудин уехал на родину, Женя Шаповалов и Паша Фирсов ушли в бизнес, наши девчата: Оля Бондаренко в ТОИ, ушла Света Ломкова, Света Чиркова уехала на Родину. Дольше всех держалась в институте Ира Гончарук, но потом перешла в ПУГМС, т.е. осталась в гидрометслужбе.
      Время было тяжелое. Остальные наши однокурсники - Володя Крайнев, Саша Кононенко, Саша Румянцев, Коля Рыков и я продолжали терпеть и работать в ДВНИГМИ.
      Самый тяжелый был 1996 год - выборы Президента. Бюджетные поступления нулевые и хоздоговорных работ мало. С октября по декабрь не выплачивалась зарплата. Хоть ложись и помирай. Банки стали умнее - кредиты не давали. У иностранцев взял в долг, и со временем выкрутились. Были, конечно, еще трудные времена, кризисные, но из года в год удавалось наращивать работы по хоздоговорам.
      Суда ледового класса ("Академик Шокальский" и "Профессор Хромов") на зиму отправляли в Антарктиду возить туристов к пингвинам, а летом они выполняли научные рейсы в район Сахалина. Раскачали американцев из университета Сиэтл и японцев из института низких температур с Хоккайдо. В результате в течение 10 лет проводились научные исследования в Охотском море. Ежегодно с 1994 года институт выполнял по 8-12 научных рейсов. Это конечно не 75 рейсов в год, которые выполнялись в советское время, но для исследований в Японском, Охотском и Беринговом морях - удовлетворительно.

      Постепенно жизнь стала налаживаться. Возвратилась из бизнеса в институт часть ученых. Зарплата стала понемногу увеличиваться. Помещения отремонтировали, закупили мебель, приобрели для каждого сотрудника компьютеры. Корабли, выполняющие коммерческие рейсы, зарабатывали деньги для выполнения научных рейсов. Ежегодно, с апреля по ноябрь, велись регулярные наблюдения в заливе Петра Великого.

      Однако количество проблем не уменьшилось. Я был похож на белку в колесе, чем на волка. Коллектив тоже в целом работал хорошо.
      Всего один пример. Звонок в два часа ночи - проблемы с отходом судна. На судно загрузили зверинец. Дрессировщик пумы отказывался идти в рейс, так как пуму поместили над клеткой с тиграми, а должны наоборот. Со слов дрессировщика, она замерзнет. Власти порта на борту судна нервничают и грозятся оформить выход в море. Дополнительная проблема: сбежала лошадь и бегает где-то по порту. Дрессировщик переживает, чтобы она не сломала ногу. Экипаж с ног сбился в поисках. Властям накрыли стол, поймали лошадь, перегрузили пуму, нашли вино слонам (без подогретого вина слон тоже замерзнет в море). В итоге Запашного с дрессировщиками отправили в Японию.

      Научные рейсы иногда были тоже тяжелыми. Но это наша работа. Мы в коммерческих рейсах возили все, за что платили деньги: товары, туристов, сменные экипажи, рыбаков, зверинцы. И при этом боялись контрабанды наркотиков и нелегалов. За это власти Японии вывешивали судну черный флаг сроком на год. Значит, судно будет стоять у причала.
      Однажды привезли из Сомали "Максимку" (негра). Моряки трех нелегалов сняли, а одного проворонили и обнаружили его в одних трусах без документов уже в море. История эта для пера Станюковича.

      Было два столкновения: "Академик Королев" отрезал корму корейскому рыбацкому судну, а "Океан" в японском порту в тумане пробил борт японскому судну с японским лоцманом на борту. Пять лет судились, а причал отсуживали 12 лет.

      Карасев Е.В. не раз спрашивал, зачем мы крутим педали без остановки (у меня 8 отпусков не использованных). И не сказать, что колея такая глубокая, что не выскочить. Нет, не в этом причина. Институт все это время идет, как канатоходец без страховки, и сойти похоже на дезертирство. Как у Высоцкого - "последнюю четверть пути надо пройти".
      Саша Кононенко до конца командовал малым флотом и выполнял программу ГСН (Гос. служба наблюдений). Умер на берегу. Саша Румянцев повел экспедицию на Сахалин и умер в море.

      Институт стал подниматься с колен. Ученые наши разработали модели краткосрочного прогноза погоды и внедрили во все УГМС Дальнего Востока и Сибири. На выходе метод прогноза перемещения тайфунов, который по его оправдываемости лучше, чем у японцев и корейцев. Оперативно работает метод прогноза волн по ДВ морям и СЗ части тихого океана.
      С УГМС восстановили 25 станций и вместе с сейсмологами организовали центры предупреждения цунами. Успешно оправдываются гидрологические методы прогноза по рекам Приморья. Создан и успешно работает региональный центр гидрометеорологических данных по ДВ морям и океанам. Разрабатывается оперативная система прогноза течений в ДВ морях с выходом на прогноз распространения нефтяных разливов.
      Да многое еще, чем можно гордиться институту, не зря в вестибюле института висит панно с надписью: "ДВНИГМИ - форпост гидрометслужбы на ДВ".

      Оглядываясь на пройденный путь, я с уверенностью могу сказать, что наша университетская группа, пришедшая в ДВНИГМИ, удалась. Все работали профессионально и внесли весомый вклад в работу института. Наш куратор Иван Яковлевич Тюков не зря азартно учил и вел к дипломным работам. И мы рады видеть его на наших юбилейных встречах. Кстати, хотя мы все и постарели, но Иван Яковлевич всех нас узнал.
      Вспомню Гену Карманова. Он работал все время в Камчат-ТИНРО, в последние годы заместителем директора по науке. Умер от инфаркта. На его могилу проводил меня его сын. Он продолжает дело отца в том же институте.

      В этих кратких воспоминаниях я упоминал, да и то мельком, фамилии только наших сокурсников. Но в этой бойне на выживание активно участвовало очень много выпускников ДВГУ с других выпусков, а также гидрометеорологов и океанологов из других ВУЗов нашей страны. ДВНИГМИ не только выживал, но и работал. И добился высоких результатов только благодаря усилиям и профессионализму всего коллектива института. Но эти воспоминания больше касаются ДВНИГМИ, как структуры, а о людях - это другая история и не такая краткая.

      К настоящему моменту суда свое отработали (40-43 года) и списаны на металлом ("Академик Королев" и "Академик Ширшов", все поляки НИСПы, "Валериан Урываев", "Анабар", "Вега", "РК- 66").
      Осталось пять судов неограниченного плавания и два катера. Одними научными рейсами флот не удержать, в особенности, когда подходит ремонт на класс, да и зимой тяжко - нет работы. Мы продолжаем идти по канату, но обнадеживает заявление президента и премьера о подготовке программы финансирования научного флота с 2014 года. Также планируется строительство двух научных судов для ДВНИГМИ. И, может, в 2014 году примем в наш институт 13 выпускников океанологов из ДВГУ, и молодежь примет вахту от выпускников океанологов 1972 года нашей 953 группы.

      ***